Возвращение на родин

Есенин С. А.

Поэма

           Возвращение на родину (Сергей Есенин)

          Я посетил родимые места,
          Ту сельщину,
          Где жил мальчишкой,
          Где каланчой с березовою вышкой
          Взметнулась колокольня без креста.

          Как много изменилось там,
          В их бедном, неприглядном быте.
          Какое множество открытий
          За мною следовало по пятам.

          Отцовский дом
          Не мог я распознать:
          Приметный клен уж под окном не машет,
          И на крылечке не сидит уж мать,
          Кормя цыплят крупитчатою кашей.

          Стара, должно быть, стала...
          Да, стара.
          Я с грустью озираюсь на окрестность:
          Какая незнакомая мне местность!
          Одна, как прежняя, белеется гора,
          Да у горы
          Высокий серый камень.

          Здесь кладбище!
          Подгнившие кресты,
          Как будто в рукопашной мертвецы,
          Застыли с распростертыми руками.
          По тропке, опершись на подожок,
          Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
          "Прохожий!
          Укажи, дружок,
          Где тут живет Есенина Татьяна?"

          "Татьяна...  Гм...
          Да вон за той избой.
          А ты ей что?
          Сродни?
          Аль, может, сын пропащий?"

          "Да, сын.
          Но что, старик, с тобой?
          Скажи мне,
          Отчего ты так глядишь скорбяще?"

          "Добро, мой внук,
          Добро, что не узнал ты деда!.."
          "Ах, дедушка, ужели это ты?"
          И полилась печальная беседа
          Слезами теплыми на пыльные цветы.
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          "Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать...
          А мне уж девяносто...
          Скоро в гроб.
          Давно пора бы было воротиться".
          Он говорит, а сам все морщит лоб.
          "Да!..  Время!..
          Ты не коммунист?"
          "Нет!.."
          "А сестры стали комсомолки.
          Такая гадость!  Просто удавись!
          Вчера иконы выбросили с полки,
          На церкви комиссар снял крест.
          Теперь и богу негде помолиться.
          Уж я хожу украдкой нынче в лес,
          Молюсь осинам...
          Может, пригодится...

          Пойдем домой -
          Ты все увидишь сам".
          И мы идем, топча межой кукольни.
          Я улыбаюсь пашням и лесам,
          А дед с тоской глядит на колокольню.
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          "Здорово, мать!  Здорово!" -
          И я опять тяну к глазам платок.
          Тут разрыдаться может и корова,
          Глядя на этот бедный уголок.

          На стенке календарный Ленин.
          Здесь жизнь сестер,
          Сестер, а не моя, -
          Но все ж готов упасть я на колени,
          Увидев вас, любимые края.

          Пришли соседи...
          Женщина с ребенком.
          Уже никто меня не узнает.
          По-байроновски наша собачонка
          Меня встречала с лаем у ворот.

          Ах, милый край!
          Не тот ты стал,
          Не тот.
          Да уж и я, конечно, стал не прежний.
          Чем мать и дед грустней и безнадежней,
          Тем веселей сестры смеется рот.

          Конечно, мне и Ленин не икона,
          Я знаю мир...
          Люблю мою семью...
          Но отчего-то все-таки с поклоном
          Сажусь на деревянную скамью.

          "Ну, говори, сестра!"

          И вот сестра разводит,
          Раскрыв, как Библию, пузатый "Капитал",
          О Марксе,
          Энгельсе...
          Ни при какой погоде
          Я этих книг, конечно, не читал.

          И мне смешно,
          Как шустрая девчонка
          Меня во всем за шиворот берет...
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          . . . . . . . . . . . . . . . . . .
          По-байроновски наша собачонка
          Меня встречала с лаем у ворот.
		
		          <1924>